Из обломков девятого корпуса полезли… Муи не знал, как их назвать. Эти существа уже не были людьми. Одержимые демонами, не иначе. Покрытые перьями, с крыльями за спинами, и со звериными мордами. Ятагарасу бросила на них презрительный взгляд.
— Из вас даже китсунетсуки получаются уродливые. Но, это мои китсунетсуки, — существо перевело взгляд на Муи, — ты и твой род годами хранил мою клетку и иногда выпускал порезвиться. И, о великий случай, вам достался этот биджев минерал. Благодаря ему моя сила не убивает ваши слабые тела. Так что благодарю тебя за мою будущую армию, букашка.
Снова перевела взгляд на павлина.
— Так что, сенджин? Ты готов преклонить передо мной голову и признать старшей? Я не держу зла на твоего учителя. Он спас своих учеников, дал им будущее. И ты силен, и достоин зваться сенджином, — существо перевело взгляд на Кьюджина, — раньше я презирала весь ваш вид. Но…
Ятагарасу махнула когтистой лапой:
— Долой прошлые обиды. Любой сенджин, что признает меня старшей, будет моим союзником, и не важно, как он выглядит. Признай меня старшей, сенджин. И мы вместе заберем себе этот мир.
Кьюджин чуть наклонил голову, будто действительно обдумывал ее предложение… Муи неожиданно вздрогнул. А ведь он действительно мог его обдумывать. Хитрый, изворотливый. Что помешает ему согласиться на столь привлекательно предложение?
— Госпожа Ятагарасу, один вопрос. А что будет с людьми? Нас наплодилось много, очень много.
Существо поморщилось:
— Какая досада. Но я не устрою геноцид. Не уподоблюсь вы**ядку Отсутсуки. Уничтожим непокорных, а для остальных установим свой порядок. Общий и единый для всех.
Кьюджин задумчиво кивнул:
— Это очень заманчиво, но это важное решение. Дайте немного времени на размышление, госпожа Ятагарасу.
Существо немного задумалось, и кивнуло:
— Конечно. Ты мне не мешаешь.
— Я тоже немного подумаю, Ятагарасу, — добавил павлин.
Существо улыбнулось:
— Надеюсь на вас.
И, слегка взмахнув крыльями, взлетело. Не так, как птица, а так, будто его, или ее и не тянуло к земле. Воспарила и поплыла обратно к своему артефакту. А из-под земли все лезли и лезли ее… китсунетсуки, что бы это ни значило. Когда она отлетела достаточно далеко, Кьюджин тихо, но весьма бурно и витиевато выругался, активно упоминая всех биджу, Рикудо, сенджинов, и все возможные и невозможные способы сексуального общения между ними.
Муи, чтобы не показывать, насколько хреново он себя в данный момент чувствует, спросил:
— Кьюджин. Такое у тебя тоже часто бывает?
Коноховец отрицательно покачал головой:
— *ля! Такая **йня впервые! Сам в а**е!
— Вот потому я прибыл. Потому что почувствовал ее.
Кьюджин устало потер лоб:
— Жалею об одном. Что, **я, позволили всему этому случиться. Знал бы, извини Муи, но закопал бы твоего сына вместе с артефактом, причем в диаметрально противоположных концах мира. Чтобы наверняка.
Муи нервно кивнул:
— Да. Знал бы я, тебе бы помог закапывать.
Павлин выдохнул, видимо, выражая согласие с общим мнением.
— Учитель, — Кьюджин снова поднял взгляд на артефакт, — можно в двух словах. С твоей точки зрения, чем это все нам грозит?
Павлин наклонил голову в другую сторону.
— В двух словах — полный п***етс.
— Угу, — кивнул Кьюджин.
— Эта сучка — старая, но очень умная биджева тварь, — продолжил павлин, ругань в его устах вызывала когнитивный диссонанс в голове Муи, — Она же действительно с Рикудо сражалась, и ведь выжила. И Рикудо, даже победив, не смог ее убить. Закатал в ящик и отдав кому-то из учеников. Вот и думай, это Рикудо был слабоват, или она настолько крутой? Проблема усугубляется тем, что большая часть ее знаний — то, что было давно и благополучно забыто, ибо потеряло актуальность. Ну не для шиноби все ее знания. И что она будет делать? Воевать. Грязно, подло и зло, как, всего скорее, с ней когда-то воевал старый пень Рикудо, поленившийся добить противника, за что мы и расплачиваемся. Пусть геноцида всему живому она и не желает, но Ка… Кьюджин, — павлин повернул к нему голову, — ты сам знаешь людей, куда лучше меня.
Коноховец кивнул:
— Не подчинятся. Воевать будут, если не до последнего человека, то близко к этому. Силенок-то у нее хватит, с целым миром воевать?
Павлин снова перевел взгляд на артефакт:
— А она и не будет. Да и поверь мне, найдется достаточно тех, кто к ней присоединиться. И ей хватит хитрости действовать не напрямую. Драная биджева ворона, курица, возомнившая себя прекрасным лебедем. Это она нам сейчас все рассказывает, просто по****еть было не с кем все это время, вот и разговорилась. Да я бы и без ее рассказа все понял. Почти все. Но после этой крепости она будет работать по другому.
Кьюджин поморщился:
— Короче, допускать этого никак нельзя. Хоть какие-то положительные моменты есть?
Павлин кивнул:
— Да… И нет. Она же такая же, как и я. Сеннин. Но тело ее в этом артефакте. А то, с чем мы говорили…
— Одержимость.
— Моего сына можно спасти? — неожиданно спросил Муи.
Павлин качнул головой:
— Нет. Он уже мертв. Нет его. Тело осталось, не более того. Это существо лишь сосуд.
— Понятно, — глава тюрьмы опустил голову.
Одержимые зверята Ятагарасу со все большим интересом тянулись к оставшимся людям, решать надо было быстрее.
— Учитель, я так понял, если мы сломаем артефакт…
Павлин издал звук, который можно было определить, как насмешку:
— Сломает он. Сам ты сломаешься… Хотя ты прав. Смерть сосуда ничего не даст, эта тварь уже подчинила себе многих. Ее это лишь слегка затормозит. А вот уничтожение артефакта…