Пробежка по лесу закончилась недалеко от небольшой полянки рядом с мелкой речушкой. Вот ты ж опилочная куча. Бандитов оказалось куда больше, чем мне хотелось бы. Так, спокойно, пересчитываем. Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Ух, ты, шестьдесят три тушки. Кто же вас всех вместе-то собрал, да так близко к Конохе? Неужели совсем не страшно? Лагерь, пусть и по всем канонам временный, оказался достаточно крупным. Навесы для большинства, пара палаток, десяток костров, даже охранение, пусть и вялое. Все чем-то заняты. Клетка стоит, правда пустая. Хм. Заняв удобную для наблюдения позицию устроился на отдых. Вообще не зря я костюм перекрашивал, сижу себе в кроне дерева и в ус не дую. На фоне веточек заметить практически невозможно. Теперь дождаться ночи и начать тихую резню. И вот именно теперь я чувствую, что занимаюсь именно тем, чем должен заниматься, вот уверен.
Под вечер начался дождь, чему я только обрадовался. В темноте, под дождем, лепота, меня не увидят и не услышат, пока я сам на глаза кому не выйду. Осмотрелся, прополз по ближайшим кустикам. Такс, целых десять человек расставлены в ночном дозоре. Теперь десять бездыханных тел. Кунай весьма удобное средство, в плане воткнуть в горло и убить бесшумно. Эх, бандиты, кто же ставит одного человека на пост. Дальше сам лагерь. Спят, касатики. Не считая нескольких человек, следящих за кострами, резать каждого по одному долго и не очень правильно, вдруг кто проснется, поднимет суматоху, мне потом со всеми драться. Ну и как я должен их оприходовать? Даже яда никакого подходящего нет. Эх, я уже обещал записать претензии к Анко, вот и еще добивались.
На всех этих идиотов ушло не меньше получаса, пока все спящие под навесами бандиты не превратились в трупики. Кое-кто успел взбрыкнуть, но никаких трудностей не возникло. Осталась пара палаток, но дождик практически сошел на нет. Я уже развернулся к палаткам, когда из одной неожиданно донесся громкий голос:
— Эй! Свиди! Тащи сюда свою задницу!
Кто именно являлся этим Свиди, я не имел понятия, но вот в его текущем состоянии не сомневался. А значит голос желаемого не получит.
— Свиди! Если ты уснул…
Из палатки показалась голова со шрамами, и, на удивление быстро разобравшись в происходящем, бросив на меня, стоящего почти посредине лагеря, гневный взгляд, исчезла внутри. Ну, одного единственного бандита я не боюсь, так что можно не дергаться. Палатка снова открылась, и вместо бандита оттуда вывалилась деваха лет семнадцати, наверное, почти голая, в обрывках одежды, местного платья, измученная, в смысле долгой ночью, с отсутствующим взглядом. На ее шее лежала рука того самого мужика, чья голова только появлялась из палатки. Ну и нож в другой руке, как и полагается, классика жанра. Заложницей решил закрыться, бандюга.
— Шиноби? Чтоб вас! А остальные где?
Подошел чуть ближе, присматриваясь к мужику. Шрамы, это ладно. В остальном вполне такой здоровый мужик лет тридцати, по местным меркам крепкого сложения. Главарь, вот однозначно главарь.
— Остальные где?!
— Тебе какое дело? — грубо ответил я.
— Отвечай! А то я ее прирежу!
Взгляд девахи поднимается на меня. И такая мольба о помощи, что если б я не я, в лепешку бы разбился, чтобы помочь. Но есть одно но… Я это я.
— Не прирежешь, просто не успеешь.
Даже немного жаль, что на мне сейчас маска, я бы им обоим напоследок подарил милую невинную улыбку. Создаю свой клон-сэнбон, напитываю чакрой, чтобы пробить два тела, и метаю туда, где у бандита должно быть сердце. Бах! Игла врезается в плоть девушки, и, не встречая сопротивления, пролетает насквозь. Да и второе тело так же пробивает навылет, оставив в обоих сквозное отверстие сантимов в пять диаметром. Ндя. В сердце можно было и не целиться, для обычного человека это и так смертельно. Два бездыханных тела падают на землю почти синхронно, девчонка даже не успела понять, что произошло, все тот же молящий взгляд.
Напоследок собрал деньжат, которыми делиться я особо и не собирался. Это не миссия Конохи, так что всем хрен, а не процент. Затушив костры, не хватало еще пожар устроить, и запечатав монетки, удалился. Вот такая маленькая охота.
Остаток той ночи проспал, и лишь к следующему вечеру вернулся в особняк. Охранник на входе, даже не знаю, тот же или нет, снова попросил меня предъявить символ деревни, но я возражать не стал. Хочет, пусть любуется, мне не жалко. А вот внутри народа прибавилось, по крайней мере не выглядело так опустошенно. Десяток детей лет пяти-семи повторяли за учителем в одеждах монаха, какие-то движения, сразу несколько человек здесь же медитировали. Странный храм, весьма странный. Шионе, ошивавшийся поблизости, будто ожидавший моего прихода, сразу вышел мне навстречу.
— Многоуважаемый шиноби, как обстоят дела с бандитами, о которых я говорил?
Он прикалывается надо мной? Ох, непростой же разговор будет у нас с Анко.
— Проблема решена, — коротко ответил я.
— Я слышал на еще один караван напали.
— Это было до того, как я разобрался с бандитами, — терпеливо продолжаю объяснение, и возвращаюсь на интересующую меня тему, — так что там с человеком, которого я должен сопроводить?
Лицо старика становиться искренне сожалеющим, и я понимаю, что подвохи еще не закончились.
— Тут возникли некоторые проблемы.
Да?! Почему я не удивлен.
— Какого рода проблемы?
— Тот, кого вы ищите, сбежал, — со скорбящим и в тоже время невинным лицом отвечает старик.
Ну все, ты меня достал. Вспоминая навыки тайдзюцу, двумя почти молниеносными шагами, ну, есть те, кто могут и куда быстрее, но я все равно неплохо освоился, оказываюсь рядом с ним. По росту мы, благо, наравне. И я достаточно высок, и он достаточно низок. Упираюсь своим взглядом в его глаза и так негромко, чтобы только он слышал, предупреждаю: