Сокрытый в Тени Крыла - Страница 146

146

— Если Гункан обеспечит достаточную плотность огня… — начал Ямамото.

— Каждое орудие стреляет раз в двадцать минут, не чаще! — видимо, уже не в первый раз за вечер повторил Шимацу, — за день мы сметем укрепления с берега.

— После первого же выстрела они отойдут, а за день и подкрепление будет достаточно близко, чтобы оказать помощь во время штурма. Это не выход, — снова Яманака.

— Следует вернуться к идее с группами шиноби… — Ямамото.

Но женщина лишь отмахнулась, не дав ему договорить:

— Мы уже потеряли там две группы, и не собираемся бесцельно жертвовать еще одной.

— Размен, — негромко предложил Шикамару.

Для всех, кроме меня и, наверное, Еки, реплика Шики оказалась неожиданно, и они даже не сразу поняли, что именно он сказал.

— Что? — озвучил общее состояние Ямамото.

— Размен, — спокойно повторил чунин Листа.

Пауза. Я улыбнулся под маской, да, Шика, ты молодец. Очень многозначительно.

— Теперь иди сюда и объясни, — на этот раз Яманака.

Парень медленно, не скрывая лени, оторвался от стены и подошел к карте, ткнув пальцем в гавань Гунджо.

— Здесь. Мы вышлем группу из небольшого количества транспортов, в трюмах которых будут сидеть наши группы АНБУ. Когда транспорты будут уничтожены огнем береговых орудий, шиноби уйдут под воду и доберутся до берега. Вы сказали, — произнося это Шикамару все так же смотрел на карту, не двигая взгляда, и я не сразу понял, к кому он обратился, — что для точной стрельбы ваших орудий требуются корректировщики. АНБУ смогут скорректировать огонь, и, если потребуется провести диверсии. Сколько выстрелов выдержат орудия без замены изнашивающихся частей?

Молчание провисело несколько секунд, прежде чем Шимацу ответил:

— По два выстрела.

— Этого будет достаточно, — с видимым безразличием продолжил наследник клана Нара, — Сразу после выстрелов в бой вступят все войска, и массированным ударом по прореженной оборонительной линии пробьют оборону и закрепятся на берегу. Так у войск будет время, достаточно времени, чтобы закрепиться и дать бой подошедшему подкреплению.

Разворачиваясь и отходя на свое прежнее место, он показал, что разговор окончен.

— Это твой гениальный план? — оскалился Ямамото.

— Нет, это наиболее рациональный план. Во всех остальных вариантах пострадает еще больше наших людей.

Он вернулся в ту самую позу и застыл изваянием, показывая, что все сказал. А сколько безразличия на морде лица. Хм, а я думал, что один такой отморозок среди сверстников, видимо нет. Правда, как только от него все отвернулись, вернувшись к карте, Шика отвел взгляд и едва заметно выдохнул. А нелегко ему дались эти слова, совсем нелегко. Он ведь не фишки на доске разменял, а предложил осознанно отправить на смерть добрых две-три сотни людей. Неплохо. Обычных шиноби приучают к мысли, что они всегда должны быть готовы пожертвовать жизнью по приказу. Наследников клана учат отдавать такие приказы. Знаменательно, я бы сказал.

Дальше обсуждение как-то заглохло. Чтобы хоть что-то сказать, женщина из Яманака спросила Ехи:

— Вы готовы к такому?

Хьюга коротко кивнул.

— Тогда признаем этот план основным, — подвел итог Ямамото, — подготовьтесь. Завтра в полдень флот двинется.

Совет подошел к концу.

* * * * *

Холодный морской ветер гнал легкий туман в сторону берега. Тяжелые тучи, медленно плывущие по небосклону, плотной пеленой закрывали лунный свет. Волны тихо нашептывали свою вечную мелодию, раз за разом лениво и неохотно накатывая на пологий берег. Если бы не свист ветра, окружающую тишину нарушали бы лишь редкие птицы, волею судьбы заброшенные именно в это ночь на именно этот берег. Берег, который спал. Многочисленные палатки, береговые укрепления, позиции укрепленных орудий, все это спало в ночном тумане. Редкие костры, дрожащие на холодном ветре часовые, не спящие, но кутающиеся в плащи и потирающие руки. Тишина и покой. Небольшая группа людей на возвышении чуть позади основных позиций всматривалась в темноту, не обращая внимания ни на туман, ни на холод морского ветра. Четыре фигуры в плотных плащах с накинутыми на голову капюшонами. И безликие маски, сквозь прорези которых на ночную воду взирали четыре пары глаз. Мгновение за мгновением. Очередной порыв ветра. Новое его завывание. Луч лунного света прорезает тьму, но лишь на несколько мгновений, снова исчезая в тумане. Тишина. Тишина, которую неожиданно прорезает голос.

— Они здесь.

Голос раздается столь неожиданно, что три фигуры не сразу обращают на него внимание. Затем еще пристальнее начинают всматриваться в ночную тьму. Какое-то время проходит, пока все трое убеждаются в том, что четвертый действительно что-то увидел. Увидел. Что-то. В непроглядной тьме и молочном тумане. Увидел корабли. Одна из фигур в маске складывает руки в печатях, достает свиток, и подбрасывает его высоко в воздух. Несколько секунд ничего не происходит, прежде чем свиток не поднимается на свою максимальную высоту. Бумага резко загорается синим пламенем, и взрывается, разнося по округе пронзительный рев. Рев, подобный реву раненого зверя. Рев, мгновенно выводящий спящий лагерь из беззаботной дремы. Крики, движение поднимающихся солдат. Шевеление везде и повсюду. Пехотинцы выстраиваются в подразделения. Обслуга орудий подносит боеприпасы, начинает заряжание. На несколько минут берег погружается в кажущийся хаос, но с каждой секундой крики становятся все увереннее, и все больше напоминают четкие приказы. Солдаты уже не мечутся по сторонам, и организованно бегут к своим позициям. Перезаряженные орудия начинают прицеливание. Шум медленно затихает, но на берег, вместо спокойной тишины наваливается напряженное ожидание. Теперь уже тысячи глаз всматриваются в морской туман, пытаясь разглядеть в нем хоть что-то.

146